Его мелодии разобраны на рингтоны – это ли не доказательство народной любви? Что же до качества этой музыки, то оно подтверждено весомым знаком – «Оскаром» за выдающийся вклад в мировой кинематограф. Композитор Эннио Морриконе готовится к первой встрече с публикой Петербурга. Завтра он выйдет на сцену вместе с оркестром Государственного Эрмитажа. В программе единственного концерта не только всемирно известные саундтреки, но и камерные произведения, в том числе несколько премьер.
Пожалуй, он самый известный композитор современности. Хмурит брови и посматривает на часы. Морриконе чень не любит, когда опаздывают. Артисты оркестра Государственного Эрмитажа, к сожалению, пунктуальностью не отличаются. Их ждет непростая репетиция. Композитор сам признается, что вымотает музыкантов до вечера.
«Репетиции должны быть напряженными. Потому что нужно следить за тем, как вообще музыканты исполняют произведение. Они должны быть сконцентрированы, я сконцентрирован. В общем, никому никогда не даю расслабиться или схалтурить», – говорит мастер.
Его музыку знает каждый любитель кино. Он не считал, для скольких картин написал саундтреки. Биографы говорят – их больше 400. Для первого и пока единственного концерта в Петербурге он сам составлял программу. В первую очередь в ней номера, хорошо знакомые публике.
Ему 83. Он полон энергии и практически никогда не нарушает свой график: утром – зарядка, перед сном – прогулка. Он никогда не курил и не пил ничего крепче вина. Говорит, с таким подходом к жизни ему хватит сил еще не на один десяток лет.
«У меня есть хорошая семья, дело всей моей жизни, и еще я играл в шахматы со Спасским, и он попросил у меня ничью. Не каждый может таким похвастаться. Но вот Карпову, Каспарову и Полгару проиграл. Но Спасский...» – рассказывает Морриконе.
Он приедет в Петербурге еще как минимум два раза. Скорее всего, не с концертами, а в частном порядке. Впереди его ждет работа над музыкой к фильму о блокадном Ленинграде. Посетит съемочную площадку. Ведь все, что делает композитор Морриконе, должно быть качественно. Это еще одно его правило.